Дикая природа Африки
"Африканские слоны значительно крупнее индийских и не поддаются дрессировке", - пронеслось в голове, когда наша машина, до этого резво рассекавшая самое сердце Маньяры, вдруг остановилась и стала медленно пятиться назад: по красноватой пыли африканского проселка прямо на нас шел могучего вида слон-одиночка. Обломанный на две трети правый бивень животного грозно посверкивал желтовато-грязными неровностями давнего слома. Видно, слон обладал бойцовским характером. К тому же, оттопыренные огромные уши-лопухи - явный признак того, что животное раздражено.
Мы продолжали отступать, пока наш гид, исполнявший одновременно обязанности водителя, наконец не выжал тормоз и, нервно крутанув руль, не въехал в небольшой "карман" слева от дороги. Поравнявшись с джипом, слон встал, как бы раздумывая. От греха подальше, водитель покинул руль и переместился на середину кабины. По всему, дело принимало скверный оборот. Повисла, что называется, гробовая тишина. Поразмышляв минуту-другую, хозяин джунглей едва заметно тряхнул хоботом, как бы окончательно сбрасывая томившие его относительно нас сомнения, и с достоинством проследовал дальше.
После национального парка озера Маньяра, обитатели которого, за исключением разве что обезьян, предпочитали в жаркий полдень не высовываться из тропического леса, Серенгети буквально кипел жизнью. Казалось, перед нами сказочная страна, населенная самыми разнообразными животными. На необъятных просторах травяной саванны паслись неисчислимые стада антилоп, буйволов, зебр: По мере нашего продвижения на ровном ковре африканской степи стали попадаться отдельные деревья. Травяная саванна уступала место редколесью. В основном это акации, изредка попадались и баобабы.
В мире насчитывается около тысячи видов деревьев и кустарников рода акациевых. В Танзании произрастает не более десятка ее разновидностей. Некоторые из тех, что росли вдоль дороги, имеют шипы, заметно расширяющиеся у основания. В них любят селиться муравьи, они прогрызают в колючках небольшие отверстия, переходящие в пустоты, создавая в них свои жилища. Как говорят очевидцы, в ветреные дни потоки воздуха, попадающие в отверстия и пустоты, оглашают окрестности жутким леденящим свистом.
Другая разновидность акации - acacia albida покрывается листьями во время африканской зимы, когда остальные деревья начинают их терять, и является важным кормовым источником. Поскольку наша фотоэкспедиция посетила эти места в январе, то есть в разгар лета, попадавшиеся экземпляры этого антипода в мире акаций, напоминали безжизненные, высохшие деревья.
А могучее дерево с массивным бочкообразным стволом ни с чем не спутаешь - это баобаб. Он хранит в своем широком стволе солидные запасы воды. Зная такую особенность этого "верблюда" из царства флоры, трудно погибнуть от жажды даже во время засухи. Африканцы использовали баобабы и в качестве жилищ: они извлекали из ствола мягкую сердцевину, превращая его в просторный дом. Иногда - в очень просторный. Ведь окружность иных экземпляров достигает 30 метров. В жаркий полдень под его тенистой кроной можно увидеть отдыхающую львиную семейку - прайд. Однако излюбленным местом расположения львов и леопардов служат останцы, разбросанные тут и там по просторам Серенгети.
Уже несколько дней колесим по национальному парку, чтобы сделать приличный снимок гиппопотама. В разгар летней жары всё бегемотье население старается больше времени проводить в ближайших водоемах. Перегрев для них - серьезная проблема. С наступлением засухи, когда реки и водоемы катастрофически мелеют, превращаясь в жалкие ручейки и грязные лужи, бегемотам приходится туго. Многие погибают, особенно часто жертвами засухи становятся малыши. Единственным кормом в такие дни являются плоды колбасного дерева, сухая трава да листья. Но мы приехали сюда в благодатное время: саванна цвела сочным зеленым ковром, ежедневно проливались короткие, обильные ливни, а реки и окрестные водоемы радовали глаз полнотой жизни. По берегам прогуливались цапли, а водная гладь была утыкана десятками серых кочек. Иногда у кочки вдруг вырастали глаза и уши, порой же она трансформировалась в огромную разинутую пасть... Бегемоты блаженствовали: досыта наедаясь сочными водорослями, предаваясь сну и любовным утехам. Не раз мы становились свидетелями семейной сцены, но впечатляющая пасть, угрожающе разинутая в сторону соперника или ослушавшейся самки, как правило, оказывала нужное воздействие, и вновь воцарялась тишина. Правда, зоологи знают случаи, когда два сцепившихся доминанта бьются до тех пор, пока один из них не отступит или оба не рухнут от усталости. Существуй у животных своя Книга рекордов Гиннесса, в нее вполне можно было бы занести некоторые сражения бегемотов, длящиеся часами и даже днями.
Национальный парк Серенгети вместе с примыкающей к нему охраняемой территорией Нгоронгоро занимает площадь более 22 тысяч квадратных километров. На этой солидной территории, сопоставимой с небольшой европейской страной, раскинулись редколесья, акациевые леса, кустарниковые и травянистые саванны, а также горные массивы с вулканами, реки и озера. По вольным просторам Серенгети в поисках корма и воды бродят более полутора миллиона копытных: газели Томпсона и Гранта, антилопы гну, ориксы, лошадиные антилопы, зебры. Стада буйволов достигают десятков тысяч особей. Здесь обитают тысячи слонов, сотни жирафов и множество черных носорогов. И, конечно, украшением национального парка являются львы, леопарды, гепарды.
Год от года растет и "популяция" джипов с туристами. И всё чаще на дорогах Серенгети возникают автомобильные пробки из десятков "мицубиси" и "лендроверов". Заторы на проселках саванны, с одной стороны - нонсенс, с другой - вещь вполне объяснимая. Ведь нередко можно проколесить целый день и не встретиться ни с одним обитателем здешних мест. А может случиться и такое, что за первым же поворотом счастливчика ожидает сюрприз - разомлевшая парочка леопардов, отдыхающая после ночной охоты в кроне баобаба. Поглазеть на впечатляющее зрелище тут же съезжаются туристы со всей округи. Так что дорога, сплошь заставленная джипами, - верный признак, что в объективы фотокамер угодила "крупная дичь". Не сказать, что массовая фотосъемка добавляет романтического флёра в хрупкий процесс единения человека и природы. Но куда деваться! Таковы издержки туристического бума, который в последние годы испытывают национальные парки Танзании. Зато стоит забраться подальше в глубь, и всё реже попадаются машины с туристами, и всё чаще возникает ощущение, что пейзажи, распахивающиеся слева и справа от дороги, нисколько не изменились за века и выглядят точно так же, как и во времена Адама.
А вот и он - изысканный жираф. И как тут не вспомнить стихи Николая Гумилёва с потрясающим образом этого шестиметрового красавца, чей "бег плавен, как радостный птичий полет", а "шкуру его украшает волшебный узор, с которым равняться осмелится только луна, дробясь и качаясь на влаге широких озер". Одна из меланхолично завтракающих придорожной акацией жираф, как бы почувствовав, что ее фотографируют, отвлеклась от своего занятия и посмотрела в нашу сторону: невероятно длинную шею венчала голова с огромными карими глазами, чуть прикрытыми длинными трепещущими ресницами, макушку венчали кокетливые маленькие рожки. Животное смотрело томно и выразительно. Если бы у зверей существовали свои модные журналы, это "личико" могло вполне красоваться на глянцевых обложках.
По территории национального парка Серенгети протекает множество рек. И все они впадают в озеро Виктория, чьи воды питают водопад Рипон, являющийся истоком великого Нила. Европейцы узнали об этом сравнительно недавно, в 1862 году, когда экспедиция Джона Спика обнаружила и озеро, называвшееся тогда Укереве, и сам водопад. Воды большинства рек мутны и окрашены в цвет местных почв. Иногда это отражено непосредственно в ее названии. Река Оранжевая потому так и называется, что течет по местности, чьи почвы имеют красновато-оранжевый оттенок.
В один из дней, кружась по Серенгети в поисках объекта для съемки, мы без спешки смогли понаблюдать за зебрами. Ладные, упитанные, модные в своем полосатом "прикиде", они пугливо кучковались по двое-трое и чем-то слегка напоминали тинейджеров-переростков. Существует три вида зебр. Перед нами, без всякого сомнения, была зебра Грэви - наиболее грациозный представитель удивительных лошадок. Из зоологических справочников известно, что зебра "излюбленная добыча львов и гиен". Поэтому нет ничего удивительного, что зебры чрезвычайно осторожны и дают дёру при малейшей опасности. Окрас зебры - тема для околонаучной дискуссии о психологии зрительского восприятия. Дело в том, что европейцы воспринимают зебру как белокожее животное с черными полосами. Африканцы же, наоборот, полагают, что белые полосы нанесены природой на черный фон. Мы вдоволь "нащелкали" зебр, когда что-то спугнуло их, и они поскакали во весь опор.
Почти все жвачные животные, к коим относятся и африканские буйволы, любят почесаться боками о шершавую кору деревьев и поваляться на земле в пыли. Это малопочтенное занятие вовсе не развлечение, а возможность избавиться от паразитов. Мы возвращались из очередной поездки, сделав изрядный круг по заповеднику, когда приметили рослого самца, поглощенного так называемым туалетом. Буйвол резвился как малое дитя, испытывая явное удовольствие. При звуке приближающегося мотора, животное, напоследок взбрыкнув в небо всеми четырьмя копытами, нехотя поднялось на ноги и уперлось в машину тяжелым подслеповатым взглядом. И этот взгляд не предвещал ничего хорошего. А внешний вид буйвола представлял живописное зрелище: бока были сплошь покрыты коркой грязи, толстенные рога нависали над мутными воспаленными глазками, а вся правая сторона массивной башки вымазана красной глиной. Единственная отрадная деталь этой картины - от этого "грязнули" веяло отменным здоровьем. Встреча с буйволом послужила лишним подтверждением тому, что травоядные тоже могут быть чрезвычайно выразительны, опровергая бытующее мнение, будто все жвачные скучны и "на одно лицо", а индивидуальность - прерогатива лишь хищников.
Животные в Серенгети живут так, как жили всегда. Они мигрируют по саванне на сотни километров в поисках корма и воды, отдыхают или спасаются от хищников и изредка глазеют на homo sapiens, сидящих в "железных клетках" на колесах. Словом, зоопарк наоборот. Люди ощущают себя здесь отнюдь не хозяевами положения. Но так было далеко не всегда. Еще сравнительно недавно тишину танзанийской саванны ежедневно оглашала ружейная пальба. Охотники стреляли во всё, что движется: от малых птах до слонов. Эти времена ярко описал в своей книге "Зелёные холмы Африки" Эрнест Хемингуэй.
Первая попытка остановить бойню обитателей Серенгети относится к 1921 году, когда область была частично взята под охрану. Но кардинальный поворот в отношении к животному миру Серенгети произошел много позже. В конце 50-х годов на экраны мира вышел фильм немецкого натуралиста и защитника природы Бернхарда Гржимека "Серенгети не должен умереть". Эта яркая публицистическая лента оказала воздействие на сердца миллионов зрителей Европы и США, сформировав общественное движение по защите парка Серенгети. Так, на карте Танзании появился первый национальный парк, где животные чувствуют себя в относительной безопасности, а природные ландшафты сохранены в первозданности. И эта первозданность впечатляет. Около семи миллионов лет назад на всей территории нынешней Танзании шла активная вулканическая деятельность.
Поэтому ее нередко именуют "страной великих разломов", а результаты той давней работы матушки-природы являются еще одной достопримечательностью. Путешествующему на машине открываются классические рифтовые долины, резко ограниченные высокими крутыми обрывами, многочисленные потухшие вулканы с циклопическими кратерами, горные плато, изрезанные речными долинами.
Собственно, и сам Серенгети является собой частью так называемого Танганийского плато, поднявшегося над уровнем моря на 1000-1500 метров и протянувшегося в длину и ширь на сотни километров. Бесконечные горные гряды, отчетливо вырисовывающиеся на горизонте, являются естественной границей плато и в большой степени оживляют пейзаж, привнося в него некую тайну.
Наш экипаж мчался по направлению к Нгоронгоро, оставляя позади невообразимое облако пыли. Стояла жара. Впереди, сквозь марево, проступало разлившееся от горизонта до горизонта голубовато-серебристое озеро. Иллюзия воды была абсолютной. Но, к сожалению, ласкающая глаз картина - мираж: сколько ни приближайся к воде, ближе она не становится. По обеим сторонам дороги шла своим чередом привычная жизнь саванны: одни животные отдыхали, другие - щипали травку или, словно впав в транс, стояли не шелохнувшись. Вдоль дороги совершал неспешный променад одинокий страус. Заприметив боковым зрением наш джип, прогуливающаяся птичка сделала несколько разминочных движений своими мощными стайерскими ножищами нежно-розового цвета и перешла на легкую рысцу. Мы поравнялись и начали обгон. Видимо, страус только этого и дожидался. Он заметно наддал и начал нас нагонять. Войдя во вкус, бегун "выжал полный газ" и минуты две-три лихо шел наравне с нами. На спидометре "мицубиси" стрелка замерла на цифре 70. Видимо, убедившись, что и этот рубеж ему по плечу, страус потерял к нам всякий интерес и, снова перейдя на чинный шаг, вскоре превратился в маленькую серую точку.
Примерно на середине пути между Маньярой и Серенгети расположена охраняемая территория Нгоронгоро. В эту заповедную зону входят соленое озеро Эмпакаи, два больших кратера и ущелье Олдувай. Ущелье знаменито тем, что в нем английскими антропологами и археологами супругами Лики были обнаружены кости самого древнего на планете человека - Homo habilis (человек умелый), существовавшего около двух миллионов лет назад. Правда, титул "древнейшего скелета", кажется, уже успел перейти к другой антропологической древности. Появилось сообщение, что найдены человеческие кости, возраст которых пять миллионов лет. Но нам нужен был кратер Нгоронгоро, затмивший своей известностью даже сенсационные находки Олдувая. Стоя на поросшем тропическим лесом гребне, мы любовались фантастической картиной, открывавшейся под ногами. Кто-то из бывавших здесь сравнивал это зрелище с "затерянным миром", открывшимся профессору Челенджеру и его спутникам по воле Жюля Верна. Эта картина более всего впечатляла бы из кабины самолета: на шестисотметровой глубине, будто прописанное нежнейшей пастелью весело зеленело дно кратера. На его фоне чуть более темными тонами выделялись небольшие участки леса. Виден был и краешек озера Матаби - его небесная голубизна оторочена словно снежной полоской кристаллической соли, образовавшей на озере целые поля. Масштабы кратера диаметром до 20 километров и в самом деле позволяли пилотировать здесь легкомоторный самолет. К слову сказать, именно здесь разбилась "сессна" с сыном Бернхарда Гржимека Михаэлем. Он был продолжателем дела своего отца и вел большую исследовательскую работу. Стела с его именем и именами других самоотверженных защитников природы возвышается на самом гребне Нгоронгоро. В Серенгети действуют Международный научно-исследовательский институт и мемориальная лаборатория его имени.
Бартоломус де Пропериетабус Рерум, просвещая своих современников, изрек на бумаге следующее: "Одни животные предназначены увеселять человека, таковы обезьяны, мартышки и попугаи, другие созданы для упражнения человека, чтобы он не забывал о своем ничтожестве и могуществе Бога. И для этого созданы мухи и вши, а львы, и тигры, и медведи созданы, чтобы человек: был устрашен:" Увеселяющие животные попадались почему-то особенно часто и мы от них даже немного подустали. Те, что были предназначены для осознания своего ничтожества, хотя и не слишком активно, но всё же докучали на протяжении всей экспедиции. Особенно усердствовали они после завершения "трудового дня", когда хотелось просто молча посидеть у палатки. А вот с устрашающими созданиями явно была напряженка. Правда, в Маньяре удалось сфотографировать львицу, отдыхавшую под густым пологом буйного тропического кустарника. Но мечталось о могучем гривастом царе зверей. И Нгоронгоро являлся в этом смысле последней надеждой. В этой замкнутой экосистеме были созданы все условия для привольной жизни всякого разнообразного зверья. Дно кратера было прямо-таки усеяно пасущимися зебрами, антилопами, буйволами, слонами, жирафами: А ответственная задача по поддержанию равновесия видов была возложена на львов. Этот замкнутый биоценоз успешно процветал уже не одну сотню лет, давая пример великолепного естественного баланса, достигаемого природой.
Спуск на дно не занял и десяти минут. Нам сразу повезло: львы лежали посреди дороги, всем своим видом выражая состояние полнейшей расслабленности. Прайд состоял из прекрасно сложенного самца с великолепной гривой, двух самок и четырех детенышей. От всей компании веяло исключительным миролюбием. Глядя на этих симпатяг, строки из Оксфордской иллюстрированной энциклопедии о том, что жертвами львов "становятся зебры, козы и антилопы:", казались наветом. И, наоборот, не раз осмеянная зоологами характеристика царя зверей, данная Плинием, представлялась совершенно справедливой: "Лев - единственный среди диких зверей милостиво обращается с теми, кто смиряется перед ним, и он не станет трогать покорившегося, а пощадит простершуюся перед ним на земле тварь."
Как бы окончательно опровергая дарвиновскую теорию естественного отбора, изложенную им в знаменитом труде "Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение наиболее приспособленных разновидностей в борьбе за жизнь", совсем недалеко безмятежно паслись всевозможные представители парно- и непарнокопытных. Вот такой идиллией встретил нас Нгоронгоро.
На карте Танзании, которую мы приобрели в Дар-эс-Саламе, помещены изображения животных, которые живут в ее национальных парках. Под картинкой с носорогом подпись на латыни - Rhinoceros, то есть собственно носорог. Но если быть точным Rhinoceros unicornis - житель Непала, Индии, Юго-Восточной Азии. А в танзанийской саванне обитает его родственник - Diceros bicornis, или черный носорог. Встреча с ним произошла в кратере Нгоронгоро. Это был первый и последний носорог, повстречавшийся на нашем пути. Он стоял метрах в трехстах от пыльной дороги и казался совсем крохотным. Джип остановился и десять пар глаз устремились в одну точку. Возможно, животное обладало телепатическими способностями и почувствовало коллективный призыв. А быть может, носорог не был лишен тщеславия и любил иногда попозировать перед фотоаппаратом. Так или иначе, но Diceros bicornis неожиданно повернулся и неспешно засеменил в сторону машин. Хотя он считался черным носорогом, но вблизи заметно посветлел, превратившись в серого, под цвет пыли. Впрочем, это и есть его истинный цвет. В "Иллюстрированной энциклопедии животных" так и сказано: "Черный носорог на самом деле серый". Это был крупный экземпляр более трех метров в длину. Продефилировав пару раз рядом с машиной и будто убедившись, что его сфотографировали, носорог направился в сторону озера, серебрившегося вдали.
Считается, что недра Танзании богаты полезными ископаемыми. Разведаны запасы алмазов, олова, поваренной соли, слюды, золота, графита, драгоценных и поделочных камней. Но мировую известность и значительный приток валюты принесли Танзании ее знаменитые национальные парки и резерваты: Тарангире, Килиманджаро, Маньяра, Нгоронгоро и, конечно же, Серенгети. Если посмотреть на карту страны, примерно 30 процентов ее территории отведены под национальные парки и охраняемые зоны. Здесь запрещена всякая хозяйственная деятельность человека, а из существующих видов охоты разрешен единственный: с фотоаппаратом в руках. Сюда съезжаются зоологи, профессиональные фотографы и туристы со всего света ради возможности понаблюдать за бегемотами, львами, бесчисленными стадами антилоп.
В заповедниках проложены дороги, построены взлетно-посадочные полосы для легких самолетов, дорогие гостиницы и доступные туристические лагеря. Вся эта инфраструктура круглый год исправно приносит в государственную казну миллионы долларов. В общем объеме валютных средств, поступающих в страну, доход от деятельности национальных парков составляет больше половины. А на что тратятся деньги, которые приносят Танзании миллионы свободно разгуливающих по ее территории животных? Одну из основных статей расходов можно назвать без особого труда - это дорожное строительство. Практически ко всем крупным национальным паркам проложены или прокладываются автомобильные дороги высокого качества. Расчет тут простой: качество дорог входит в понятие "уровень туристического сервиса". И чем уровень этот выше, тем больше туристов посетит Танзанию. Кстати, в это понятие, во всяком случае в Африке, безусловно входит и безопасность пребывания в стране. В Танзании издан закон о защите прав иностранных туристов. Продуманы и исполнены практического смысла правила пребывания на территории национальных парков. Многие жалуются на их строгость. Но зато и статистика съеденных или покалеченных хищниками или крупными травоядными белых смельчаков здесь весьма скромна.
Нынешняя Танзания фантастически отличается от той, что предстала перед глазами белых первопроходцев в середине XIX века. Страна пронизана, может, не слишком плотной, но сложившейся сетью автомагистралей, на вершинах холмов тут и там виднеются ретрансляционные вышки, построено несколько международных аэропортов и множество взлетно-посадочных полос для легких самолетов.
И всё же, если сравнивать танзанийские ландшафты с теми, что открываются из окна автомобиля на европейских или североамериканских дорогах, понимаешь, что в значительной своей части этот мир всё еще принадлежит дикой природе.